Рассекречивание документов Комитета госбезопасности (КГБ) пролило бы свет на то, какая была система и каким образом людей вынуждали. Такое мнение выразила бывшая диссидентка, активистка по защите прав человека Лидия Ласмане, которая во времена советского режима трижды была арестована и в целом провела в заключении 14 лет.
«Почему эти документы не могут быть доступны навсегда и почему нельзя позволить этим людям рассказать, как и почему это происходило?» — риторически задалась вопросом Ласмане в интервью телеканалу LNT. Она дала понять, что большая часть людей, упомянутых в документах КГБ, ничего не сказали и не сделали, и даже не догадываются, что их причислили к доносчикам. Она не знает никого, кто был бы особо значим.
По словам Ласмане, люди «были поставлены на колени», поскольку такова была власть — ей нужно было править рабами, а если люди не хотели таковыми быть, тогда надо было либо сдать другого, либо сидеть в тюрьме. «Такова была система. Ее надо осветить, чтобы мы видели ее, чтобы мы никогда в жизни больше не желали и не выбирали такую систему», — сказала Ласмане.
В свое время она пыталась начать дискуссию с довольно радикального шага — в 1994 году Ласмане был присвоен орден Трех звезд, но в 1995 году она его вернула. Работая в Центре документации последствий тоталитаризма с документами ЧК, она видела, что орден дали многимм людям, имеющим удостоверения агентов. «Это был такой протест, такой естественный протест — что же теперь будет? Мой начальник сказал: «У тебя орден − ты и должна что-то делать». Я написала отказ прямо там за столом, на бумажечке. Подруги проводили, понесли перед собой орден. Несли и плакали, как на похоронах. Внутрь нас никто не пустил, отдала охраннику, рассталась со своим орденом», — вспоминает диссидентка.
«Приемы ЧК были столь ужасны! Если бы они рассказали об этом, мы бы увидели, как работала та система. Какой она была и какие приемы использовались, — сказала Ласмане, добавив, что люди были абсолютно ни в чем не виноваты. «Система пытала, запугивала людей. Перед тем моим предателем, который у родителей был единственным сыном, родители дрожали, а он − перед ними. Он мне признался и рассказал, что его завербовали, только он не мог сказать, что следит за мной. Его завербовали под пытками, и так было со многими людьми. Я не виню человека за то, что у него карточка. Но я хотела переговоров именно из-за системы», — отметила Ласмане.
«Каждый чекист должен был завербовать десять человек, а некоторые вербовали без разбора. Им просто нравилось вербовать, и у них были сотни таких завербованных. Ничего эти люди не говорили и не сделали. Понятно, что это так оскорбительно. Человек мог даже не догадываться, что его таким считают», — сказала Ласмане.
Ref: 102.108.108.12621