«Юрий Беспалов был одним из первых, кто встал против Айварса Лембергса. Однако он не выдержал давления и, упав на колени, просил, чтобы его не наказывали. На одном из собраний Лембергс сказал нам, как бы так не получилось у кого-то из вас! Кто еще упадет передо мной на колени и поплачет?»
В откровенной беседе о закулисье политики Лембергса, влиянии на Службу государственных доходов (СГД) и о том, как обвиняемый в тяжких преступлениях ругал матом латвийских премьеров, своими воспоминаниями поделился с журналисткой Симоной Шьядите один из бывших ближайших доверенных лиц Лембергса, бывший прокурор Вентспилса, вице-президент АО Ventspils nafta, а также бывший председатель правления ООО LatRosTrans Валентин Кокалис, который позднее выступал против созданной Лембергсом системы.
Надо отметить, что уже упоминавшийся Беспалов, который работал в Ventamonjaks членом правления, был очень важным свидетелем по уголовному делу Лембергса. 5 апреля 2012 года он должен был давать показания, но не судьба: днем ранее, 4 апреля, он умер от острой сердечной недостаточности.
Разговоры возле охотничьего домика Лембергса: кого там только не было!
«После одних выборов в Сейм Лембергс принес бумагу со списком должностей и назвал квоту, кого надо поставить. Нужен свой министр экономики. Кого ставим? Говорю Айварсу: «Тебя!» А он: «Меня нельзя, значит, тебя, Валентин». Я говорю: «Я юрист, что я там будут делать?» Я посоветовал Кристса Скую. Он говорит: «Нет-нет. Кто там работает экономистом в Ventamonjaks?» «Струевичс». «О! Давай тогда Струевичса поставим». И так ставили должностных лиц», — делится своими воспоминаниями о разговорах в охотничьем домике Лембергса Кокалис.
С 4 мая по 26 ноября 1998 года Лаймонис Струевичс был министром экономики, а его советником по юридическим вопросам – Андис Бумбиерис, который в 1998 году покончил жизнь самоубийством.
В 1998 году Скуя был назначен президентом Ventamonjaks. А в 2009 году он умер от сердечной недостаточности. Он считался одним из координаторов потока черного нала Лембергса и человеком, который обеспечивает связь с политиками.
Продолжая разговор об охотничьем домике, Кокалис подчеркивает: «Кого там только не было! Российские послы, политики, предприниматели. Вот там и согласовывались должностные лица».
Он подчеркивает, что с очень многими латвийскими политическими партиями пили и говорили в охотничьем домике. «Учитывая, насколько у него [у Лембергса] хорошие отношения с соответствующими российскими службами, вопросов не возникает – что надо, то там и решают».
Кокалис не скрывает, что однажды в охотничий домик приезжали люди из прокуратуры, так сказать, согласовать мнения.
Он отмечает, что раньше Лембергс очень щедро помогал прокуратуре. Так, по его словам, Арвидс Калниньш, который сейчас занимает должность старшего прокурора Генеральной прокуратуры в уголовно-правовом департаменте, при помощи Лембергса получил квартиру. Кокалис не скрывает, что и сам выражал благодарность за благосклонность Лембергса: «Как прокурор сам однажды выходил на трибуны в день минимум раз пятнадцать поддерживать его». На вопрос, как он считает, это влияние в прокуратуре до сих пор ощутимо, он ответил: «Больше не езжу в охотничий домик. Меня туда не пускают».
На вопрос, ездили ли прокуроры к Лембергсу в охотничий домик, когда было возбуждено уголовное дело против Лембергса, Кокалис ответил: «Ездили согласовывать мнения. Не те, кто сами расследуют, а ездили генпрокуроры и заместители генпрокурора».
Кокалис рассказывает, что и первый гендиректор СГД Андрейс Сончикс был согласован в охотничьем домике Лембергса.
В то время один из министров привез Лембергсу Сончика с вопросом: «Можно ли такого человечка брать ?»
В 1996 году Сончикс был назначен гендиректором СГД.
«Потом, когда Сончиксу пришел тот «товарищ», СГД изменилась – [там была создана] очень недобросовестная организация [труда]», — считает Кокалис.
На вопрос, как он считает, осталась ли там такая организация труда, он ответил: «Думаю, что да». Кокалис не скрывает, что недавно встречался с нынешним гендиректором СГД Иевой Яунземе. На вопрос, о чем был разговор, он ответил: «О налогах. Рассказал о жуликах, о том же Сончиксе». Она посоветовала Кокалису пойти в БПБК: «Сама не хочет использовать внутренние ресурсы, чтобы проверить достоверность информации».
По мнению Кокалиса, Яунземе неплохой работник, только «чиновник до мозга костей».
«Националы – стародавние друзья Лембергса»
Кокалис, говоря о том, какие, по его мнению, партии поддерживает Лембергс, подчеркивает: «Будучи сторонником идеологии Партии национального объединения, никогда не голосовал за них. Националы – стародавние друзья Лемберга».
«С Райвисом Дзинтарсом незнаком. Имантс Парадниекс ставил мне лестницу и делал камин. Но они, как говорится, старые товарищи – они за одним столом сидели [с Лембергсом], им всем платили», — говорит Кокалис.
По его мнению, «Единство» сейчас не может быть под влиянием Лембергса. Также Кокалис считает, что Лембергс не может влиять на партии Артуса Кайминьша и Яниса Борданса.
«Согласие» — он с ним всегда дружил. Надо смотреть, кто основатель «Согласия» — [Янис] Урбановичс. Урбановичсу сам деньги возил. Стоял возле Сейма замерзший. Лембергс дал мне где-то 10 000 [латов]. Обычно я не возил деньги, но в тот раз мне было по пути в Ригу».
«Однажды в моем присутствии Лембергс ругал матом латвийских премьеров. Матом учил их, как надо делать. Не буду называть имен министров, они еще живы. Было собрание с иностранцами, и после разговора с премьером он, влетев, сказал: «Извините, говорил с премьером», — вспоминает Кокалис.
Он говорит, что так Лембергс пробовал поступить и с Андрисом Шкеле. «Шкеле сказал ему: «Иди и сам работай», — что Лембергс не будет учить каждый понедельник, что надо делать и какие законы принимать». Как утверждает Кокалис, участие Лембергса в государственной политике было таким: партии наказывались, деньги замораживались, не платили, пока не будет принят нужный Лембергсу закон.
Также Кокалис отмечает: «Я сам бы членом его [Лембергса] партии. Он финансировал социал-демократов, ДННЛ, партию «Латвийский путь» — почти все партии».
Момент, когда Лембергс стал настолько влиятелен в Латвии
«Появлялись валютные отчисления, которые оседали во внебюджетных средствах – на те средства он мог делать, что хочет».
«Он стал влиятельным тогда, когда рухнул Советский Союз. Даже до падения, когда в Латвии, в том числе в Вентспилсе, появился Клуб защиты окружающей среды. В то время там работал Гиртс Валдис Кристовскис и другие люди, которые были готовы лечь на рельсы и бороться, чтобы не допустить отравления окружающей среды химией, которая могла ввозиться из России в Вентспилс», — рассказывает Кокалис.
По его наблюдениям, Лембергс подхватил эту идею. «Он при народной поддержке ездил в Москву, ходил к Юрию Лужкову и прочим. Он угрожал, что Вентспилс закроет порты, просил от России деньги не медицину, валютные отчисления. Тогда появились валютные отчисления, которые оседали в так называемых внебюджетных средствах, и на внебюджетные средства Лембергс мог делать, что хочет», рассказывает Кокалис.
«Внебюджетные средства были в валюте, долларах, которые собирались с предприятий, работавших более-менее честно. Или нечестно. Скорее нечестно. Внебюджетные средства города были больше бюджета Латвии в 90-х годах.
Можете себе представить, как можно было распоряжаться этими деньгами, — создавать новые партии, покупать газеты, создавать масс-медиа», — добавил Кокалис.
«Помню, что Кристовскис тогда был не в думе, а в исполкоме, а Лембергс был председателем исполкома. Тогда депутаты просили его дать отчет о внебюджетных средствах, но Лембергс не давал. Кристовскис так и не получил от него отчета о том, куда эти деньги тратились».
«Тогда как на эти средства были основаны совместные предприятия. Он, частный человек, купил оборудование. Спустя какое-то время это оборудование было продано — возможно, даже сейчас задешево. Таким образом было построено деревообрабатывающее предприятие. Затем был построен Ventbetons. Все это оборудование для бетона было куплено на городской вклад — на внебюджетные средства — а затем было снова приватизировано», — рассказал Кокалис.
«Так у него появились деньги — очень большие деньги. А большие деньги создают человеку иллюзию, будто он бог. А тогда не надо никого ни слушать, ни выслушивать».
«Сначала он вроде бы создал команду», — комментирует Кокалис то, как он сам начал представлять интересы Лембергса.
«Лембергс создал команду, которая в составе дцати человек каждый понедельник в так называемом овальном зале обсуждала различные вопросы. У каждого было право высказаться по каждому вопросу, однако решение принимал один. Лембергс посылал эти дцать человек на переговоры с предпринимателями в Латвии или за ее пределами. А потом эти люди как бы смеялись: «А где же Айварс?» Те отвечали: «Айварс нас прислал, чтобы мы обсудили». А те люди снова: «Да что нам с вами обсуждать, если решение примет он, а не вы?» — описывает ситуацию Кокалис.
Кокалис не скрывает, что у него в голове не укладывалось то, что Лембергс использовал общие денежные ресурсы под свои нужды.
«Отчисления в размере 6% от всего транзита, который был в его распоряжении, Лембергс давал, кому хотел, и ни перед кем не отчитывался».
Кокалис рассказал, что задал Лембергсу вопрос о том, куда он складывает все эти средства — это же «огромные деньги». «Думаете, он мне что-то ответил? При этом сумма от транзитных средств становилась все больше и больше», — отметил Кокалис.
Он также вспоминает, что один из крупнейших конфликтов с Лембергсом у него возник во время Педофильского скандала, когда подконтрольные Лембергсу СМИ стали распространять, как он говорил, «слухи» о Валдисе Биркавсе.
«Мне неудобно, что я финансировал и участвовал в распространении слухов. Я никогда не считал Биркавса педофилом — я знаком с ним еще с советских времен».
Кокалис также отмчеает, что был недоволен тем, что Лембергс, без согласования мнений, выражал свою позицию в СМИ от лица всех. «Мы собрались на собрание, и я сказал: «Так же не делается, это наши общие деньги и все СМИ общие. Если ты принимаешь такое решение, надо как-то его согласовывать с остальными владельцами, а не говорить единолично на всю страну такие вещи».
«Лембергс спросил меня, как тогда решить это?». Кокалис предложил сосчитать доли акций, кому какие принадлежат, а потом голосовать. Лембергс еще в начале был скептичен, но Кокалис помнит, что даже товарищ Лембергса, Олег Степанов, не являвшийся на собрания и автоматически отдавший свой голос Лембергсу, согласился тогда с Кокалисом.
«Лембергс: «Хорошо, пусть Валентин разработает устав», — рассказывает Кокалис. — Так этот устав у меня дома и валяется. Я его разработал, отдал копии Кристсу Скуе, который был главой комиссии, но он сказал: «Айварс посмотрел, скомкал и бросил в мусорник». Это был один из шагов на пути к разногласиям».
Следующим неожиданным заявлением было то, что Валентин Кокалис будет претендовать на пост мэра Вентспилса, которое по признанию самого Кокалиса было «глупостью с его стороны».
По словам Кокалиса, он со своими партнерами возарвщался с конференции в Англии, посвященной нефтяным неделям. «В один момент [Олафс] Беркис говорит мне: «Слушай, Валентин, близятся городские выборы. Этот Лембергс нам надоел. Иди в мэры».
«Мы посмеялись, вечером еще хорошо отметили. Но на следующее утро я получил звонок от медиа с вопросом, мол появились сообщения, что вы стартуете в мэры. Это правда? Я в полудреме ответил: «Ну, надо подумать, может быть». Так это и вошло в прессу».
«В тот же день он [Лембергс] созвал все пятнадцать человек на собрание и спросил, что это? Что будем делать? Как это Валентин всерьез считает, что он пойдет в мэры?»
О единоличной власти Лембергса Кокалис припоминает и в период, когда он был председателем правления LatRosTrans. «Ни с кем не согласовав, Лембергс уволил с поста члена совета Игоря Скокса, а сам Скокс узнал об этом из газеты», — рассказал Кокалис.
Кокалис считает, что Лембергс использует использует финансовые атаки, чтобы приумножить свое влияние. По его словам, это действует. В качестве примера он привел случай с Янисом Блажевичсом.
«На одно из собраний были приглашены все фактические выгодополучатели Ventbunkers, кроме Бажевичса. Я спросил: «А где Блажевичс?» По словам Кокалиса, Лембергс сказал тогда: «Погоди, мы сейчас рассмотрим этот годовой отчет, фактически разделим деньги, а Блажевичс будет потом, будет второй отчет».
«Какая разница между одним и другим? Лембергс ответил, что ему не нравилось, что Блажевичс «мухлевал» с процессом приватизации, в котором он не разбирался, оттуда и такое решение», — поделился Кокалис.
Сумма была разделена между остальными, тогда как Блажевичс потерял крупную сумму, отметил Кокалис.
«Один бюджет с прибылью, а в другом такой прибыли нет. Я рассказал Блажевичсу. Он не произнес ни одного слова. Ни единого. Промолчал. Такой мудрый человек компартии. Он знал, что будет скандал, будут неприятности, что можно вообще вылететь, так что он просто обошелся без того миллиона».
«Сила Айвара Лембергса заметно уменьшилась. Если сравнивать его с [трехглавым] драконом, то двух голов больше нет, осталась одна — собственная. У Лембергса больше нет влияния, как раньше», — считает Кокалис.
«Возьмем в качестве примера инаугурацию нового президента Латвии Эгилса Левитса в этом году. Где же был шляпа? Это говорит о том, что в стране все же что-то меняется. Кажется странным, что человек, обвиняемый в тяжких преступлениях, и, скорее всего, обоснованно, иначе суд давно бы его оправдал, встречается в государственными мужами. При этом государственные мужи протягивают ему руку, чтобы поздороваться. Можно встретиться, но пожимать руку — это приятельство», — прокомментировал Кокалис.
Кокалис считает, что при нынешнем президенте Латвии Лембергса не помилуют, если будет вынесен приговор о тюремном заключении.
Он также подчеркивает, что глава Генеральной прокуратуры сменится через неполный год. «При нынешнем премьер-министре я не верю, что Лембергс может рассчитывать на благоприятный для себя исход».
В качестве единственного выхода для Лембергса Кокалис видит победу на следующих выборах. «Тогда можно будет всех сменить и все будет в порядке».
«Как было сказано в «переговорах олигархов», поставь своего президента в X-час, когда тебе понадобится амнистия. Однако время ушло, Вейонис ушел и ему не придется это делать», — отметил Кокалис.
«У Айварса на столе была бутылка виски — все по полной и, говоря на сленге, порешать дела. У Шкеле выпивки никогда не было».
Кокалис прокомментировал и парламентскую следственную комиссию по «переговорам олигархов» и ее заключение: «Какой может быть комиссия, если почти все партии финансируются олигархами? Каких еще результатов можно ждать?»
Кокалис считает, Шкеле и Шлесерса очень хорошими предпринимателями. Вот что он говорит о Лембергсе: «Он не предприниматель. Это человек, который до сих пор использует муниципальные и государственные ресурсы. Эти двое давно [их] не используют». Отличие между этими господами, по мнению Кокалиса, в следующем: «Шкеле руководил страной на посту премьер-миниcтра. Шлесерс возглавлял министерства. Тогда как Лембергс публично этим никогда не занимался. Он сказал: «Мы будем теми, кто будет стоять и двигать, зачем нам идти впереди?»
Кокалис отметил, что знает Шкеле лучше, чем Шлесерса — приходилось вместе работать над проектами. «По сравнению с Айварсом, могу сказать все самое лучшее. У Айварса на столе была бутылка виски — все по полной и, говоря на сленге, порешать дела. У Шкеле выпивки никогда не было. После обсуждения, сам уходит — если хотите, выпейте. Чтобы он сам там сидел и говорил о бизнесе и выпивал? Никогда», — поделился воспоминаниями Кокалис.
При этом про Шлесерса он рассказывает следующее: «Этот тоже наглый и настойчивый. Он тебе среди ночи пять-шесть раз позвонит. Если кто-то мне среди дня звонит больше пяти-шести раз, я считаю такого больным. Нормальный человек пришлет короткое сообщение».
«Один обвиняемый, один пострадавший, четыре свидетеля и кипа документов, доказывающих, что Лембергс получал деньги со всех сторон», — считает Кокалис.
Говоря о ходе уголовного дела Лембергса, Кокалис отмечает: «Когда я в начале проходил свидетелем, пострадавшим, воспринимал это все всерьез. Потом понял, что это всего лишь заблуждение».
Кокалис не присутствовал на всех заседаниях по уголовным делам — был только на заседании, касающемся его эпизода. «Преступление, в котором его обвиняют в моем эпизоде, тоже «стоило», если не ошибаюсь, лишения свободы сроком до семи лет за вымогательство взятки. Мне кажется, ему как раз и запрашивали каких шесть лет. Это один эпизод, занявший в моей жизни полчаса. В чем проблема его рассмотреть?»
«Один обвиняемый, один пострадавший, каких четыре свидетеля и кипа документов, доказывающих, что Лембергс получил деньги со всех сторон», — считает Кокалис.
Кокалис не скрывает, что за несколько дней до ареста Лембергса в 2007 году, произошла встреча в баньке Угалес. «Мы там будто бы обсудили, часа четыре я ему все эти вопросы объяснял. Ну, все нормально. Потом его арестовали, и мы больше не встречались». Он отмечает, что нынешний Лембергс уже не тот, что был в 90-е годы. «Страх, что кто-то у него что-то отнимет, украдет, сделал его бесконечно одиноким человеком — ему не с кем поговорить».