Объяснения бывшей заместительницы начальника Бюро по предотвращению и борьбе с коррупцией (БПБК) Юты Стрике перед комиссией парламентского расследования «Дела олигархов» были очень поверхностными, а «связывание» меня с мафией — абсолютно не мотивированное обозначение, так же как и большая часть остальных высказываний, адресованных комиссии, сказал надзорный прокурор по «Делу олигархов» Марис Лея.
Лея поясняет, что большая часть объяснений Стрике на прошедшем 4 января заседании комиссии парламентского расследования были очень поверхностными, не подкрепленными конкретными фактами. Когда участники комиссии задавали уточняющие вопросы, Стрике не могла привести никаких конкретных фактов.
«На заседании комиссии рассматривались вопросы о возможном влиянии со стороны на продвижение уголовного процесса. Поэтому Стрике были заданы вопросы о том, какие есть доказательства такого влияния. Вместо ответа были лишь поверхностные фразы и обвинения должностных лиц правоохранительных органов, которые связаны с этим уголовным процессом. Утверждения Стрике, что я вел себя на заседании комиссии как «продолжение мафии олигархов» — абсолютно не мотивированное обозначение меня. Если меня связывают с мафией, то пусть назовет доказательства и скажет, каким образом на меня влияет мафия», — риторически спрашивает прокурор.
«К тому же Стрике «связывала» с мафией не только меня, но и других должностных лиц правоохранительных органов, которые связаны с этим уголовным процессом. Если она обладает такими данными, то возникает вопрос: почему она раньше не сообщала эти факты компетентным учреждениям? разве это не было ее обязанностью? Раньше я был лучшего мнения о госпоже Стрике», — сказал прокурор.
Прокурор подчеркнул, что не соответствует правде и утверждение Стрике, что он несколько часов пытался задавать вопросы, почему она посмела так долго прослушивать важных людей.
«Вопросы такого характера я не задавал, так как, на мой взгляд, самым важным было выяснить, достаточно ли было прослушки, чтобы позднее на основании нее получить важные доказательства по уголовном процессу, а также проверить, есть ли в распоряжении госпожи Стирике какие-либо конкретные факты, связанные с ее поверхностными упреками о связи различных должностных лиц с мафией», — добавил прокурор.
Лея не отрицает, что на заседании комиссии во время дискуссии со Стрике сказал, что она учится у обвиняемых в преступлениях лиц, которые на конкретные вопросы прокуроров часто отказываются давать конкретные ответы. «Поэтому я упомянул известного обвиняемого — Лембергса (мэра Вентспилса)», — добавил прокурор.
Журнал Ir в четверг, 11 января, написал, что Стрике 4 января сказала, что, по ее мнению, генпрокурор Калнмейерс добился влияния на Лею, шантажируя его в связи с указанием недостоверных сведений в анкете для Бюро по защите Конституции. Лея такое утверждение не смог комментировать, так как нужно спросить у самой Стрике, что она имела в виду.
Прокурор отметил, что Калнмейерс не влиял на его решения по «Делу олигархов». У Леи никогда не было отдельных встречи с генпрокурором о ходе расследования этого дела и надзора за ним до окончания уголовного процесса. Даже непосредственного начальника — старшего прокурора Модриса Адлерса — Лея не информировал о том, что следователь готовит решение о прекращении «Дела олигархов». «Во время расследования генпрокурор участвовал лишь в общих собраниях, в которых участвовали следователи и Стрике», — добавил Лея.
Несмотря на то что комиссия парламентского расследования фактически закончила выслушивать лиц и работает над конечным докладом, Лея пока не будет давать комментарии о работе комиссии.
Ref: 225.112.112.8036