Уголовный процесс, который прокуратура в свое время выделила из уголовного дела о цифровом телевидении, чтобы расследовать возможные преступления в компаниях, за которыми скрывается семья экс-премьера Андриса Шкеле, будет прекращен за истечением срока давности, рассказывает латвийская телепередача de facto.
В начале прошлой недели прокуратура говорила, что еще продолжается следствие по уголовному процессу о возможных преступлениях истинных бенефициаров компании Ratcliff Limited и их сторонников. Обвиняемых и тем более подозреваемых нет. Более подробных комментариев прокуратура не дала.
В четверг генеральный прокурор Эрикс Калнмейерс сказал, что дело надо закрывать за истечением срока давности. В нем речь идет о событиях начала 2000-х.
«Этот процесс уже должен быть прекращен, так как там давно наступил срок давности. Насколько мне известно, это еще не сделано из-за смены и нагрузки прокуроров», — сказал Калнмейерс.
Считается, что Шкеле имеет отношение к компании Ratcliff Limited, хотя сам он публично пытался отрицать это. Согласно материалам дела, Ratcliff Limited принадлежало 25% внедрителя цифрового телевидения, британской фирмы Kempmayer Media Limited. В цепочке права собственности Ratcliff Limited был под трастом Yew Tree Trust, который учредил Шкеле и в котором истинными бенефициарами были его первая супруга и дочери.
Шкеле не проходит обвиняемым по делу о цифровом телевидении, хотя в будущем такую вероятность нельзя исключить полностью.
Вопросы о роли Шкеле в проекте цифрового телевидения снова подняли судебные показания его бывшего адвоката, обвиняемого Яниса Лозе. До сих пор Лозе молчал, прикрываясь тайной адвоката-клиента, а в начале ноября неожиданно рассказал, что в проекте работал в интересах Шкеле.
«Лишь после указания своего клиента Андриса Шкеле я подключился к проекту о цифровом телевидении как адвокат», — сказал в суде Лозе. Он подчеркнул, что работал законно и по указаниям клиента. «Это касается содержания и проектов договора, и договоров на поставку оборудования», — пояснил адвокат.
Шкеле как свидетель на этой неделе сказал, что Лозе «частично» представлял его. Также Шкеле сказал, что его интересы в проекте, «если так можно сказать, поменялись в момент заключения договора, и, если меня не подводит память, это были 25%, а позднее достигли 35 или больше процентов».
Прокурор Монвидс Зелчс после заседания сказал, что никого нельзя обвинять за право собственности. «Если бы было доказано, что он [Шкеле] участвовал в заключении договора, тогда можно было бы говорить о его обвинении. <…> Если Лозе не может обосновать то, что он указал в своем ходатайстве о приглашении Шкеле, не может обосновать это документами, чем-то еще, а не только голыми словами, тогда все так и останется», — сказал Зелчс.
В суде Шкеле заявил, что не участвовал в заключении договора между Kempmayer и государственным предприятием: «Уважаемый суд! Я в то время ничего не понимал в компонентах цифрового телевидения. Теперь что-то за 14 лет я смог понять. Мой ответ — нет».
Шкеле думал, что нет никаких письменных документов о его указаниях для Лозе.
Сейчас самая большая интрига — какие доказательства есть у Лозе. Он об этом пока не хочет говорить.
Если адвокат Лозе собирается предъявить новые доказательства, например об участии Шкеле в составлении договора, что сам упомянул, то у него мало времени. По словам прокурора, срок давности привлечения к уголовной ответственности наступит примерно через год.
Ref: 102.112.112.5295