Комиссия парламентского расследования начала приглашать на заседания фигурантов «Дела олигархов». Одним из них является бывший политик Айнарс Шлесерс, который уже побывал в комиссии, чтобы ответить на вопросы. Однако по словам представителя комиссии Андрея Юдина, Шлесерс не говорил по существу и не отвечал на задаваемые вопросы, а произносил свою «заготовленную речь», которую никто не прерывал.
«Шлесерс утверждал, что готов говорить в другом формате. Но он не готов говорить ни в каком формате. Этот человек не желает сотрудничать с комиссией», — рассказывает BNN Юдин, который согласился на предложение Шлесерса встретиться и поговорить без присутствия журналистов, но в итоге тот отказался.
Непонимание вызвал и адвокат, которого Шлесерс взял с собой и которому председатель комиссии Ингуна Судраба разрешила говорить. «Руководитель разрешила говорить адвокату. И в принципе он был участником дискуссии. Поэтому пришлось подключаться к дискуссии с адвокатом, что очень странно, учитывая формат и задачу комиссии», — отмечает Юдин.
Такая ситуация возникла, потому что работа комиссии организована неконструктивно, то есть если Шлесерс говорил обиняками, то Судрабе следовало прерывать его и побуждать говорить по существу. «Однако в итоге Шлесерс не отвечал на мои вопросы и произносил свою «заготовленную речь», что не давало возможности комиссии узнать что-то новое», — отмечает Юдин.
«Это позиция Шлесерса. И к сожалению, получилось так, что работа руководителя комиссии обеспечивает ему возможность так действовать. Конечно, если речь о его личной жизни, он может не давать показания, тут все логично. Но если заданы вопросы о процессах в стране, о событиях, которые связаны с теми временами, когда он работал государственным должностным лицом, то уклонение от дачи ответов по существу противоречит закону».
По мнению Юдина, члены комиссии настроены так: если кому-то дается слово, то он может говорить все, что хочет и сколько хочет. Также он отмечает, что стиль работы парламентской комиссии мог быть другим.
Говоря о том, нужно ли приглашать в комиссию упомянутых лиц, Юдин подчеркивает: «Однозначно надо дать возможность, есть много вопросов, это не только две фамилии, которые фигурируют в «Деле олигархов», и все-таки самое правильное — пригласить тех людей, которые упомянуты, и дать им возможность выразить свою позицию. Как я понимаю, некоторые довольно скептично к этому относятся, но пусть они выскажутся!».
При этом политик подчеркивает, что если приглашенное лицо 10 минут не говорит по существу, то не надо ждать и надеяться.
Юдин надеется, что Судраба изменит свой стиль: если человек уклоняется от ответа или пользуется возможностью говорить и задавать свои вопросы, а не отвечать, то от комиссии последует соответствующая реакция. «Ведь члены комиссии ходят на заседания не просто, чтобы посмотреть на представления приглашенных лиц, а чтобы задавать необходимые вопросы, которые те могли бы разъяснить», — подчеркивает Юдин и добавляет, что необходимо понимать, кто ведет расследование, а кто приходит отвечать на вопросы.
«Мне кажется, что некоторым членам комиссии эта позиция неясна. Они считают, что приглашенные лица сделали большое одолжение, поэтому члены комиссии будут слушать, наблюдать, как театральные зрители», — говорит он.
Юдин не скрывает, что состав комиссии парламентского расследования мог быть другим и тогда бы и результат был иной.
Говоря о материалах, с которым Юдин знакомится, он подчеркивает, что объем очень большой. Он признается, что доступная ему информация не вызывает ни малейшего сомнения в захвате государства. К тому же в материалах фигурируют и другие люди, другие работы.
«Информация свидетельствует о том, что несколько человек использовали свое влияние, политический потенциал, чтобы принимать решения, которые выгодны отдельным, скажем так, экономическим группировкам. Экономические образования принадлежат им, их союзникам, приближенным лицам. По сути, государство использовалось как средство, чтобы обеспечить отдельным лицам возможность получить экономическую выгоду, и там много фактов», — подчеркивает Юдин.
Говоря о том, меняется ли ситуация в стране, политик отмечает: «Видите ли, у нас есть подозрения, что такие действия были всегда, сейчас есть факты, и мы можем говорить о ситуации 2010, 2011 года, но у нас нет так много фактов о 2016, 2017 годах».