«После трагедии Maxima прошло шесть лет, однако ООО Re&Re до сих пор не взяло на себя ответственность. Тут вдруг появляется новость о Новом рижском театре (НРТ), и ГАО Valsts nekustamie īpašumi (VNĪ) принимает похвальное решение: наконец-то строительной компании, которая является одним из главных причастных к трагедии Maxima, не дается очередной объект, а отнимается», — говорит в интервью BNN депутат Сейма Артус Кайминьш, бывший в составе комиссии парламентского расследования, которая продвигала расследование трагедии Maxima.
Социальная память общества – всего две недели
Кайминьш считает, что случай с НРТ – это очень хороший «эскалатор» и для общества. «Я всегда говорил, что социальная память латвийского общества – две недели: случается трагедия, и через две недели Maxima делает рекламу, что на орешки 30%-скидка, и снова все стоянки [возле супермаркетов] полные. А то, что погибло 54, – «бывает».
Напомним, что в конце июля VNĪ решило разорвать договор с ReRe Būve 1 на реконструкцию театра. Причиной тому послужили такие нарушения, как не надлежащее изучение проектной документации перед началом строительных работ, предоставление заказчику ложных заверений, существенные связанные с безопасностью нарушения при выполнении работ, рассказывал заказчик.
«То, что вокруг старые дома, было известно до того, как ReRe начало бурить. Естественно, вибрация вызывает [трещины на старых зданиях]. Они все это должны знать, ведь это их профессия. И снова [ReRe] не хотят брать на себя ответственность [за случившееся]», — комментирует Кайминьш.
«Причем из 100%, которые должны были быть сделаны за год, они [ReRe] сделали 3%».
VNĪ подало в суд иск о взыскании пени с предприятия. А ReRe Būve 1 сообщило, что обратится в суд, если VNĪ не признает уведомление о расторжении договора недействительным.
Указывая на упреки ReRe в адрес архитектора Зайги Гайле, Кайминьш говорит: «Теперь ReRe будет пытаться идти своей проторенной дорожкой – переложить ответственность на другого. По-моему, социально ответственные компании так не поступают».
Депутат считает, что ReRe в таком случае следовало «идти нормальным путем перемирия и признать ошибки, быть дипломатичными, а не нападать юридически». Он подчеркивает, что стройфирма должна нести финансовую ответственность за случившееся, потому что «только так можно научить».
«Мы можем ругать их, показывать пальцем, но денежный штраф – это совсем другое дело!»
Гайле ранее говорила, что с расторжением договора VNĪ с ReRe Būve 1 «объявляется война мафии крупных стройфирм». А режиссер НРТ Алвис Херманис, имея в виду трагедию Maxima, сказал, что ему изначально казалось «неприемлемым строить НРТ кровавыми руками».
Кайминьш надеется, что слова Гайле и Херманиса дольше останутся в памяти людей и борьба с безответственностью стройфирмы по отношению к обществу продолжится, а не забудется через пару недель. «Так наша социальная память, наверное, станет длиннее. Я очень надеюсь, что не будет двухнедельного обсуждения того, что у нас нет НРТ, [и все].»
ООО Re&Re причастно и к пожару в Рижском замке
Строительная компания Re&Re – одно из предприятий, которое участвовало в ремонте Рижского замка и чье имя оказалось среди причастных к пожару в замке. «Снова вложили деньги налогоплательщиков, делали Рижский замок, президент жил в Доме черноголовых, так же как [сейчас] НРТ живет на ул. Миера», — говорит Кайминьш.
«Кто виноват в том пожаре? Искра. А в трагедии Maxima кто был виноват? Шуруп. «Шуруп» и «искра» — самые главные латвийские преступники. А кто закручивал шуруп? Кто виноват в искре? [Это] простые вопросы», — считает Кайминьш.
«Когда ты идешь в магазин за помидорами, тебя ведь не интересует, кому принадлежит земля, кто сделал стены и провел электричество. Тебя все это не интересует. Тебе важно в безопасности купить помидоры и чтобы они не были отравлены. Но если что-то [плохое] случается, то никто не хочет брать на себя ответственность. Re&Re, по-моему, — одно из предприятий, которое не взяло на себя ответственность [за трагедию Maxima]», — говорит депутат.
Сперва разберитесь с обществом, а потом судитесь друг с другом
Объясняя, как предприятию надо было поступить после трагедии, к которой оно причастно, депутат напомнил о сбитом над Украиной самолете, в результате чего тогда погибло 298 человек.
«Тогда никто не знал, кто виноват – украинцы или русские, но ведь произошла трагедия. Однако первое, что сделала авиакомпания, которой принадлежал пострадавший самолет, — она на следующей неделе выплатила семьям всех пассажиров компенсации, чтобы не пострадало имя предприятия, и лишь потом пошло спорить в судах со страховщиками и прочими».
Он подчеркивает, что это действия социально ответственного предприятия. «Сперва выплачиваются компенсации, а потом предприятия судятся друг с другом. Борьба с предприятиями, причастными к трагедии Maxima, длилась пять лет. Через год после трагедии была создана комиссия парламентского расследования, ведь никто ни за что не брал на себя ответственность. Тут снова причастно Re&Re, но до сих пор [спустя шесть лет] предприятие не взяло на себя ответственность. До сих пор».
Депутат шутит, что дело Айварса Лембергса – очень «хороший» пример того, как быстро продвигаются судебные процессы: «Когда мне будет 50, тогда и будет [приговор]. Сейчас мне 38».
«В случае с Maxima [к делу надо подходить] строго: исполните обязанность перед обществом и тогда разбирайтесь между собой, сколько хотите. Подавайте в суд друг на друга, сколько хотите. Все равно. Делайте, что хотите. Но сперва разберитесь с обществом, ведь вы своим бизнесом зарабатываете деньги», — подчеркивает депутат.
Люди не должны страдать из-за бумаг
«Сейчас реальная ситуация такова: трагедия Maxima увеличила бюрократию в три раза. Чтобы что-то построить, вместо одной бумаги нужно пять, ведь всем страшно брать на себя ответственность».
Кайминьш подчеркивает, что надо оперативно объявлять новый конкурс, чтобы работники НРТ могли как можно быстрее вернуться домой. «В данном случае люди не должны страдать из-за бумаг. Если в стене есть трещина, то заделайте эти трещины».
VNĪ необходим аудит
Говоря о зданиях, за которые отвечает VNĪ, депутат сказал: «А еще нужно провести аудит VNĪ, ведь оно управляет большим количеством зданий в столице, которые по-разному содержатся, какие-то законсервированы и в них не кипит жизнь. А мы тем временем строим новые помещения: где-то что-то строится лишь бы построить. И вкладываем деньги в бетон, а не в людей. Например, старая Латвийская национальная библиотека (ЛНБ) законсервирована. Такие здания, как ЛНБ, можно называть еще и еще», — отмечает депутат.
Обосновывая необходимость аудита, Кайминьш пояснил: «Просто, по-моему, там лишние деньги уходят на многие лишние позиции, которые вовсе не надо содержать».