В мире много разных индексов, которые измеряют, казалось бы, неизмеримое — качество нашей жизни и прогресс в развитии, комментирует в статье на makroekonomika.lv различные исследования экономист Банка Латвии (БЛ) Дайна Паула.
Место Латвии в этих индексах разное. Например, среди 180 стран мира у Латвии 20-я самая свободная экономика (+16 мест). Выросла и удовлетворенность населения жизнью, обеспечив стране 54-е место из 155 (+12 мест). Об свидетельствуют новейшие оценки Heritage Foundation и World Happiness Report.
Кроме этих рейтингов много еще других, более-менее известных индексов, которые характеризуют развитие народного хозяйства, качество жизни людей и удовлетворенность жизнью. Перелистывая их, возникает ощущение, будто мы следим за спортивными соревнованиями; будто живем для того, чтобы какой-то из аналитических показателей был именно такой-то или минимум такой-то.
«Качество жизни не меняется от того, знаем ли мы об этих индексах, однако они могут помочь создать полезное для осуществления экономической политики представление о том, куда движется народное хозяйство.
Насколько мы большие и как растем?
«Численность населения Латвии в общей численности населения мира составляет всего 0.026% и к тому же сокращается, указывает экономист БЛ. — Однако вклад Латвии в мировой ВВП, по разным оценкам, колеблется от 0.037% (оценка Всемирного банка на 2015 год и оценка Международного валютного фонда на 2016 год) до 0.042% (оценка ООН на 2015 год). Это тоже не много. Но в среднем один житель Латвии создает бóльшую стоимость, чем в среднем один житель мира. И, таким образом, житель Латвии в среднем состоятельнее».
Если мы взглянем на то, как Латвия представлена в мировой торговле (по стоимости товаров, проданных за пределами страны), то доля нашей страны в мировом экспорте колеблется в районе 0.07%. В 2016 году рыночная доля Латвии в мире даже немного выросла по сравнению с 2015 годом. Латвия способна увеличивать рыночную долю в мире быстрее, чем отдельные страны с растущей численностью населения.
Отчасти это характеризует способность генерировать экспортные доходы, однако, возможно, «усердие» не было бы таким большим, если бы нехватка многих ресурсов не вынуждала бы их импортировать. Так же, как если бы для обеспечения прибыльности и уменьшения расходов на каждую произведенную единицу не требовалось бы производить как можно больший объем, т. е. наращивать производительность труда. И работая в небольшом народном хозяйстве, производить большой объем может скорее именно экспортер, комментирует данные Паула.
«Способность и предприятия, и государства повышать рыночную долю нередко считается одним из мерил конкурентоспособности. Есть несколько рецептов, как способствовать повышению рыночной доли. Один из них, особенно, когда на международном рынке предлагаются сопоставимые товары, — найти способы организовать производство таким образом, чтобы можно было уменьшать расходы на одну единицу продукции», — комментирует о конкурентоспособности рынка Паула.
Следует отметить, что доля латвийского экспорта на мировом товарном рынке в 2016 году немного выросла, а на ближайших рынках — среди стран Евросоюза (ЕС) — она росла еще быстрее, на 5.7%. В этих странах доля экспорта росла за счет эффекта конкурентоспособности, и не столько потому, что Латвия увеличила экспорт в те страны, где импорт в целом вырос (эффект рынка) или в группах товаров, импорт которых в страны ЕС вырос больше (эффект продукта).
Может ли социальная политика помочь создать ощущение, что жизнь идет вверх?
Показатель социального прогресса высокий в тех странах, где очень развита социальная политика, например в Скандинавии. Однако социальные расходы сами по себе не способствуют росту ощущения счастья, говорит эксперт.
«Во-первых, для их расходования необходимо получить доходы в виде налогов. Конечно, потребителю может показаться, что, платя большие налоги, от бюджета можно много просить в ответ, но ведь социальная политика появилась как механизм, который закрывает возможные бреши. Причиной существования социальной политики может быть и неспособность общества создавать сбережения на все нужды, и желание уравнять доступность каких-то услуг, даже если потребитель ими не пользуется», — отмечает Паула.
«Здесь всегда остается место для дискуссии о государстве как о ночном страже и о том, насколько оно вмешивается в жизнь человека, предлагая своего рода механизм страхования», — упоминает эксперт.
Но как бы хорошо Латвия ни выглядела в мировом масштабе, в ближайшем регионе — среди стран ЕС — удовлетворенность латвийцев жизнью ниже, чем в большинстве стран ЕС, а также социальный прогресс находится в более ранней фазе. Это еще раз подтверждает, что содержание этих индексов прозападное (т. е. на этой картине уже нет африканских и азиатских стран, на фоне которых Латвия выглядела бы совсем иначе).
Связь с доступными социальными расходами на одного жителя тоже относительно тесная. Может, потому что ощущение счастья создаст не зависимость от социальной системы, а потому, что бóльшие возможности социального бюджета свидетельствуют о более высоком общем уровне доходов, из которого его можно создавать, резюмирует Паула.
Ref: 225.112.112.6237