Ярко выраженный и радикальный пессимизм в обществе сходит на нет, и большинство людей надеются на лучшее. Они хотят, чтобы было лучше, они просто устали от самоистязания. Заслуги правительства в этом минимальны — так в интервью порталу бизнес-новостей сказал социальный антрополог Робертс Килис.
Год назад вы сделали вывод, что «общественное мнение в целом отрицательно, но стабилизировалось и больше не станет ухудшаться». Почему волна экономического оптимизма так слаба?
Один из инструментов, измеряющих общественное мнение с апреля 2008 года — это латвийский барометр банка DnB Nord. Здесь мы видим улучшение настроения. Все, несомненно, не станут оптимистами. Это означает только то, что сокращается радикальный пессимизм. Год назад, половина населения хотела эмигрировать, но в конце 2010 года желающих было только 20 процентов. Это подчеркивает тот аргумент, что у нас есть «двухскоростная Латвия». Есть секторы народного хозяйства (способное экспортировать производство), где занятость и уровень заработной платы уже полгода назад вошло в свою колею и не повезло тем, кто длительно остается без работы. Их настроения становятся еще более мрачными. Но изменились так называемые «ожидания безработицы». Те, кто напряженно работает, думают, что с их рабочим местом ничего плохого не произойдет.
Можно ли отучить наше общество от идеалов ненасытного потребления, какое было в «тучные годы»?
Я думаю, что это вообще невозможно. Капиталистическая экономика не отказывается от такого потребления, которое подгоняет соревнование за социальный статус. Это нельзя сломать. Можно попробовать сделать акценты на более «зеленом» и более устойчивом потреблении. Если звезды (или лидеры общественного мнения) вдруг пересели бы на велосипеды, а министры стали бы ездить на работу на трамвае на работу как в Швеции. Тогда значительная часть населения могла бы перейти к новым стандартам.
В своем блоге вы писали, что идеальное правительство, находясь в «проблемной ситуации заключенного», режет, стрижет и уменьшает. Почему?
В долгосрочной перспективе мы не должны обманывать себя тем, что ВВП будет расти постоянно и неизбежно, потому что таковы глобальные тенденции. Было бы глупо полагать, что все скоро снова вернемся к докризисной ситуации, и наша экономика будет вновь станет «Балтийским тигром». Стоит привыкнуть к тому, что экономический рост замедлится — от 2 до 3% в год. Хорошим результатом будет и прирост в размере одного процента, как у богатых стран ЕС. Если мы не в состоянии провести внутренние реформы, то правительство Домбровскиса надеется, что обрезанный организм национальной экономики выздоровит сам собой.
Мы уже достали до дна кризисной «ямы»?
В примитивных компьютерных играх есть такие графические решения, где ямы, как правило, расположены в шахматном порядке. Если, прыгая через них, ты ошибаешься, то можешь упасть на любую из ступеней такой ямы. Никто не знает, есть ли у этого кризиса дно как таковое. Эстония даже как член зоны евро и с населением в 1,3 миллиона человек, возможно, вскоре будет не в состоянии предоставлять общественные услуги из-за небольшого числа людей. Латвийская финансовая стабильность ни в коей мере не лишает правительство фундаментальных проблем, связанных с неблагоприятной демографической кривой. Это может подтолкнуть нас к еще более низкой ступени «ямы».
Вы руководите Комиссией стратегического анализа при президенте. Попытаетесь ли вы генерировать новые идеи для сокращения структурной безработицы?
Мы не можем дублировать исполнительную власть, мы можем только предлагать идеи, которые могут попасть в арсенал соответствующих министерств. Латвии следует основательно и в течение нескольких лет реструктуризовать все, что связано с инновациями в экономике. В настоящее время, они больше прослеживаются на уровне мимикрии (подражания). Нет ни одной 100-процентной гарантии, которая в ближайшее время сократила бы армию 164 000 безработных. Когда массово начали производить лампочки накаливания, свечники со своими навыками стали никому не нужны, и уже не могли найти работу. Если экономика сокращается, то проблему структурной безработицы решить непросто. Когда экономика начнет мало-помалу восстанавливаться, необходимо обеспечить, чтобы знания и умения людей соответствовали тем рабочим местам, которые будут создаваться с нуля. Безработным не нужны лекции по психологии, а оказывать психологическую поддержку. Наша программа переквалификации безработных плохо справляется с адаптацией их знаний к реальной экономической ситуации. Должно быть предоставлено 50-процентное облегчение по взносам в обязательное социальное страхование для тех работодателей, которые принимают работу определенные категории безработных. Президент предложил программу обеспечения мест стажировки для молодежи — как в частном, так и в государственном секторе. Практикантам не платят — они получают запись в свое CV и немного опыта для дальнейшей карьеры. Хотя это тоже только временные решения.
Вы прогнозируете, что в следующем десятилетии латвийская сельская местность будет выглядеть совсем по-другому, и сельское хозяйство станет хобби, а не средством к существованию. Что делать с фермерами и их детьми, которые хотели бы идти по стопам родителей?
Если наш рынок заполонит дешевое продовольствие из других стран ЕС, то в сельской местности надо менять форму экономической деятельности. Почему наши потребители (налогоплательщики) должны субсидировать неэффективное сельскохозяйственное производство в Латвии? Еще предстоит выяснить, в каких узких нишах сельское хозяйство может стать конкурентоспособным. Например, культивирование облепихи, выращивание травяных чаев, крупной клюквы, технического овса для фармацевтической промышленности, сажать осины для отопления. Структура населения в Латвии определенно будет меняться и далее. Если не начнем продавать Латвию по частям, мы не сможем в долгосрочной перспективе оплатить необходимые социальные услуги в отдаленных регионах. Количество горожан, которые покупают дешевые дома в сельских регионах для здорового образа жизни не компенсирует массовый отъезд жителей провинции.
В прошлом году в четырех городах одновременно прошел третий Латвийский форум — мастерская микропредприятий и самостоятельной занятости с 220 участниками. Планируется ли повторить это мероприятие?
Мы разработали сайт в Интернете — www.saki.lv с небольшим, но стабильным финансированием от делегации Европейской Комиссии в Латвии. Начиная с января этого года, каждую неделю там будут поддерживаться форумы, где вопросы повестки дня будут обсуждать жители и приглашенные эксперты.
Недавний опрос общественного мнения показал, что более половины или 62% латвийских граждан, ориентированы на будущее. Не питают ли они лишних иллюзий по поводу своей жизни?
Смотреть в будущее не обязательно плохо. Только, в какой степени мы планируем наше будущее? Нам нужно поднапрячься, потому что средний горизонт планирования семьи составляет девять месяцев. Все, что следует после, становится очень абстрактным. Тогда действительно худо, потому что мы не можем планировать освоение профессии, или инвестиции в семейный бизнес, которые бы возвратились за несколько лет. Если мы, как общество и правительство преодолели бы 18-месячный горизонт планирования до 24-месячного, это было бы очень хорошо.
Латвийское будущее нельзя прогнозировать с уверенностью. По вашему, у нас есть, по крайней мере, четыре возможных сценария развития. Что общество и бизнес выиграют от основания института исследований?
Латвийскому обществу потребуется от 10 до 20 различных структур, которые занимаются прогнозированием. У нас есть только «Фонд будущего», где Илмарс Межс анализирует вопросы демографии. Для многих бизнеса-учреждений — крупных коммерческих банков большую роль играет то, оправдаются ли инвестиции в сельское хозяйство за 10-15 лет. Тем, кто занимается проектами по застройке важно понимать, будут ли покупатели квартир в ближайшие годы. Страховщики должны знать, если ли смысл страховать от потери рабочего места или бизнес-рисков. Государство заботит, сможет ли общество в ближайшие десятилетия выплачивать внешний долг.
Что бы вы ответили тем, кто называет Латвию «несостоявшимся государством» («failed state»)?
Статья одного из экспертов привела к некоторой дискуссии. Я был бы очень осторожным с подобными выражениями. Латвия ни в коем случае не является «обреченным государством», в рамках ЕС это невозможно. Может быть, у нас есть проблемы с принятием целого ряда решений, например — пропажа электричества во многих домохозяйствах из-за снежной зимы. Я лично никогда не буду участвовать в открытой дискуссии с людьми, которые говорят, что Латвия обречена на вымирание.
Вы утверждаете, что доселе политика Латвии стимулировала только одно — создание зажиточных слоев населения, которые не желают платить налоги. Где выход из тупика?
Получение услуг нужно связать с уплатой налогов, например, личный счет в здравоохранении. У людей должна быть возможность направлять свои налоги на определенные отрасли. Латвия близка к тому, чтобы дать родителям ваучеры для обучения детей по принципу «деньги следуют за учеником». Государственные деньги на культуру и другие сферы может также пройти через систему ваучеров и — через индивидуальный выбор, как это происходит в Нидерландах. А не так, как у нас, когда небольшая группа заинтересованных людей делит деньги на театры, музеи, издательскую деятельность и концертные залы. Тогда уплата налогов была бы осознанной. Муниципалитеты должны более активно привлекать своих граждан к процессу принятия решений, чтобы они видели, насколько важно платить подоходный налог. Всегда будут люди, которые уклоняются от уплаты налогов. В Великобритании даже есть ряд фирм, которые помогают это делать. Вопрос в том, мотивируем ли мы хотя бы две трети населения платить налоги добровольно.
Может, обществу не хватает долгосрочной положительной перспективы, которую наиболее заметные политические лидеры нам не предлагают?
У общества Латвии никогда не было общего видения, и в 1990-е годы тоже не было. Важно, чтобы власть определило свое видение развития общества и вынесло бы ее на публичное обсуждение. Мы рекомендуем это правительству.
Как добиться того, чтобы уехавшие на заработки за границу, вернулись домой?
Пока еще слишком рано агитировать уехавших вернуться в Латвию. Это станет актуально через несколько лет. Скорее, следует решить вопрос о двойном гражданстве для тех, кто был рожден «в изгнании». Государству следует разработать свою собственную уникальную иммиграционную политику и политику по повышению рождаемости, мы по этому вопросу сидим в глубокой луже… Не стоит беспокоиться о том, что британцы, живущие в расслоенном обществе, называют нас «белыми неграми».
Усматриваете ли вы в латышской нации недостаточно сильное желание жизни?
Сейчас наш народ сознательно осуществляет тихое самоубийство. В стиле Шопенгауэра. Люди не настаивают и не требуют у власти того, что нам как нации надо размножаться. Широкая дискуссия экспертов показала бы, что расходы из социального бюджета систематически направляются на нужды стареющего поколения пенсионеров. Позвольте мне сказать, что правительство вытащит пустой лотерейный билет! Пенсионеры не те, кто принесет рост ВВП через 10 или 20 лет. Но они избиратели, и политики трепещут перед ними. Все не так страшно, у нас нет стремления к вымиранию. Однако наше поведение равносильно тому, когда мужчин спиваются из-за депрессивных мыслей. Если мы будем продолжать в том же духе, то могут появиться реальные угрозы исчезновения. Нужен холодный душ для общественности.
О чем свидетельствует принятый правительством приняло прогноз «Латвия 2030» по отношению к целесообразности открытия экономической иммиграции?
Идея о ввозе десятков или сотен тысяч иммигрантов взята из воздуха, это просто глупость. Если мы кардинально не изменим структуру народного хозяйства Латвии, это будет только болеутоляющее средство на 10-15 лет. Сюда стоит приглашать только здоровых мужчин и женщин в возрасте 20 лет с расчетом на то, что они нарожают много детей. Но так как жители развивающихся стран привезли бы с собой и родственников старшего поколения, то все это совершенно бессмысленно.