Есть некая символика в том, что именно в годовщину большевистского переворота 1917-года в России Михаил Ходорковский, самый известный российский заключённый, прислал в редакцию радиостанции «Эхо Москвы» ответы на вопросы, которые в течение месяца ему задавали пользователи сайта www.echo.msk.ru. По мнению одних, Ходорковский сидит за политические убеждения. По мнению других — за экономические преступления. BNN начинает знакомить своих читателей с позицией самого Ходорковского.
О том, почему он в тюрьме. Ходорковский – тот парень, который сказал Президенту, что мы все живем неправильно – и он сам, и Президент, и это надо менять. А Президент не хотел, чтобы так говорили, и, тем более, – что-то меняли. Поэтому Ходорковский в тюрьме, а у нас – стабильность и ничего не изменилось.
О выходе на свободу в обмен на признание в совершени и преступлений. Лжесвидетельство – страшный грех. Спасая, таким образом, себя, – топишь невиновных. Это неприемлемо.
О том, почему не уехал из страны. Знал бы, что впереди столько лет тюрьмы, – возвращаться было бы намного тяжелее. Но иначе я бы не смог, и все равно вернулся бы, чтобы защищать свое достоинство.
О главных переменах в стране за годы заключения. Я стал больше понимать людей, и, в результате, – мягче относиться к их особенностям. Это возраст и жизненный опыт.
Об ошибке, направившей Россию по неправильному пути. Считаю исходной ошибкой в постсоветской России ликвидацию системы сдержек и противовесов в Конституции 1993 г. Остальные ошибки – следствия этой. Страна не должна зависеть от личных качеств одного человека.
О системной проблеме России. Системная проблема России в том, что мы застряли на полпути от империи к национальному государству. Цепляясь за имперское прошлое, мы проигрываем собственное будущее и будущее своих детей.
О том, почему не подает иск против Путина. Бессмысленно судиться в отсутствие суда. А реальную ситуацию все интересующиеся знают.
О справедливости о доказанности предъявленных обвинений. По моему убеждению, все предъявленные мне обвинения несправедливы – преступлений я не совершал. Доказать то, чего не было, – невозможно. Кроме того, невозможно доказать хоть что-то, если не было независимого суда. В то же время, я недоработал в ходе первого процесса, поскольку не хватило опыта, поэтому впечатление от него осталось смазанным.
О непризнании Ходорковским незаконными его схем ухода от налогов. В сфере налогообложения у нас очень корявое законодательство, поэтому споры о том, что законно, а что – нет, – обычное явление для любой компании, и должно рассматриваться в порядке арбитражного судопроизводства. Признание вины в уголовном преступлении, которого не было, – совсем иное. Это лжесвидетельство. От него обязательно пострадают невинные люди. Ценой лжесвидетельства покупать свободу я не могу.
Об использовании таких же схем другими компаниями. Все крупные компании работали тогда по одной из трех схем: инвалиды (льготы инвалидов); субвенции (возврат денег из бюджета); региональные налоговые льготы – их использовало большинство компаний. Наши (и не только наши) аудиторы и юристы считали последнюю схему законной. Юристы правительства были согласны с такой точкой зрения. Более того, мы согласовывали с Минфином, сколько налогов платить в каком регионе. Это влияло на трансферт.
О надежде на Европейский суд по правам человека. Страсбургский суд по нашему делу важен только в одном вопросе – установление процедурных нарушений в ходе процесса. Если нарушена процедура, обеспечивающая право на защиту и состязательность сторон, – вина не доказана, потому что суд не был справедливым. Это говорит наша Конституция. Однако, отменять решение наших судов сам Страсбургский суд не может, – только Верховный суд, который, на самом деле, и без Страсбурга все знает.
О том, как из коммуниста (комсомольца) превратиться в капиталиста. Начать трудовую карьеру в 14 лет. В 24 уйти в самостоятельное «плавание», отказавшись от места в номенклатуре. В 28 – рискуя всем, защищать свои человеческие права у Белого дома. 15 лет работать по 12 часов в сутки. Познакомиться с хорошими людьми, понять их, многое переосмыслить и перестать быть и комсомольцем, и капиталистом.
О состоянии здоровья. Здоровье соответствует возрасту и обстановке. Моя ситуация лучше многих, поскольку моя семья меня поддерживает.
О том, что полученные в колонии взыскания препятствуют условно-досрочному освобождению. В моем случае они (BNN: взыскания) – результат бессмысленного усердия бюрократов от Федеральной службы испонения наказаний. Никаакое условно-досрочное освобождение невозможно без политического решения о моем освобождении. Решение зависит от вектора развития страны. Вектор же не вдохновляет.
О том, что будет делать на свободе. На свободу я выйду в другой стране. От того, какой эта страна будет, – будет зависеть всё.
О мести российской власти. Мне не нравится то, что делает с людьми нынешняя власть, и я не хочу быть на них похожим.
Об акциях в поддержку Ходорковского. Очень много мелких людей нажились на деле ЮКОСа. Если бы не такая поддержка, – они бы обязательно попытались стереть меня «в лагерную пыль». Поэтому спасибо всем за помощь. Что же касается остального – создание гражданского общества важнее недовольства власти.
О поддержке семьи. У меня большая и хорошая семья. Старшему сыну – 26 лет, дочери – 20, близнецам – 12, внучке – почти 2 года. Слава Богу, родители в порядке. Годы были непростые, но они выдержали. А я не знаю, как выдержал бы без них. Недавно, приезжала жена с детьми. Впервые за 5 лет мы встретились без решетки. Других барьеров у нас нет.
О том, повторил бы свой путь, зная, что Путин даст команду «фас». Вероятно, я был недостаточно мудр, чтобы найти иное решение. Но, если вопрос стоит об отказе от собственных взглядов, идеалов ради более комфортной жизни, – то говорить не о чем. Я долго и не слишком прямо шел к пониманию важности свободы и прав человека. Для меня это часть Веры, с большой буквы.
О том, как бы сегодня поступил с попавшим в его руки богатством. Я всегда, все годы вкладывал все средства в развитие производства. В освоение месторождений, в строительство и реконструкцию заводов. Большие средства лично я передавал на образовательные проекты в нашей стране, на благотворительность. Сегодня компания осваивала бы Восточную Сибирь и развивала бы новую энергетику. А яхт, дворцов, бриллиантов, у меня никогда не было – мне это неинтересно, моей семье тоже.
О работе Ходорковского «Левый поворот». Убежден – наша страна не сможет существовать без большей социальной справедливости, без заботы о тех, кто не может позаботиться о себе сам, без предоставления всем детям равного шанса на место в жизни. Это – левые, точнее – социальные идеи. Однако достигнуть такой гармонии мы сможем лишь на пути политического плюрализма, разделения властей, честных выборов. То есть, – на пути либерализма. Итак, я по-прежнему социал-либерал.
Об иронии ценителей свободы выбора по поводу демократических ценностей. Именно потому, что они, не имея другого опыта, воспринимают, как должное, как нечто само собой разумеющееся, ту свободу, которую мы для них отвоевали, и которую пока не совсем отняло государство. Свободу выезда, свободу слова (пусть в Интернете), свободу выбора работы и так далее. Они не знают, как быстро бесконтрольная бюрократия отнимет все это. Увы, им, возможно, предстоит узнать. И тогда наступит новый этап революционных реформ.
О том, где искать просчеты в России: у власти или у народа. Это две стороны одной медали. Российская власть объясняет издевательства над своим народом необходимостью содержать империю и обеспечить «стабильность». А народ соглашается ради призрачной империи и лжестабильности отказаться от фундаментальных человеческих ценностей и национального правового государства. В результате сегодняшняя власть ведет себя, как оккупант в собственной стране.
Завтра BNN продолжит публикацию ответов Михаила Ходорковского на вопросы пользователей сайта www.echo.msk.ru.
Ref: 101.000.101.101